Однако для трансполярного полета, который должен был продолжаться не менее трех дней, подбор экипажа имел серьезные просчеты. Не было офицера, который мог бы сменить Вистинга у руля высоты на время его отдыха. После достижения полюса, когда радио уже перестало работать, Готтвальдту нечего было делать как руководителю радиослужбы, без дела остался и метеоролог Мальмгрен, поэтому первого можно было поставить к рулю высоты, а второго к рулю направления вместе с Алессандрини.
Был просчет и посерьезнее: не имелось помощника командира - итальянца, на которого я бы мог полностью положиться и который заменил бы меня на время моего отдыха. В результате я был вынужден оставаться на вахте почти все время - семьдесят один час непрерывного полета над Полярным морем и Беринговым проливом. Я смог передохнуть только к концу путешествия, когда навигация уже не представляла трудностей, а именно с 2 часов 34 минут до 4 часов 30 минут 14 мая (время по Гринвичу).
К этому следует добавить, что в течение суток, предшествовавших вылету из Кингсбея, мне удалось поспать всего лишь час или чуть больше, примостившись на полу рубки управления, о чем я еще расскажу в дальнейшем.
7.14. Перед вылетом
Вечером 10 мая после напряженного трудового дня мы были готовы к вылету. Снаряжение, бензин, масло, продовольствие - все было на своих местах. Оставалось только залить антифризную жидкость в радиаторы двигателей.
Мальмгрен, наш метеоролог, и мой брат Амедео, который, как я уже говорил, тоже наблюдал за метеоусловиями, советовали мне воспользоваться хорошей погодой и стартовать как можно скорее. Я поговорил с Амундсеном, и мы решили отравиться в путь в полночь.
Но около 22 часов, выйдя из ангара и направляясь к себе, чтобы уложить вещи, я обнаружил, что поднялся довольно сильный ветер, порывы которого ударяли в боковые стенки ангара. Немного погодя ветер усилился, поэтому около 23 часов я решил отложить вылет на несколько часов, пока не утихнет ветер. Я предупредил Амундсена и отправил людей спать, оставив дежурить в ангаре майора Валлини и капитана Пречерутти, велев им сообщить мне, как только ветер начнет стихать. Я тоже пошел в свою комнатушку, чтобы закончить последние приготовления и немного отдохнуть, однако от возбуждения не смог сомкнуть глаз.
Около часа ночи пришел Мальмгрен и сказал, что ветер стал слабее. Я вышел в холодную ночь, освещенную солнцем. Ветер наконец успокоился. Я отправился в ангар, чтобы сделать необходимые распоряжения и одновременно предупредить мотористов. Они пришли часа в три; атмосферные условия улучшались, и я велел Чечони залить в радиаторы антифризную жидкость и опробовать моторы, а Омдаля послал к Амундсену сообщить, что около пяти часов мы можем вылетать. К четырем часам я пригласил стартовую команду.